Красная розочка. Рассказы и повести - Алексей Сухих

VII

Остановка предполагалась через полчаса. Ребята сдали ключи от каюты, поставили на билетах «остановку» и сошли, провожаемые боцманом и проводницей, которая благодарила за концерт и костила на чём свет стоит бандитов. Остановка состояла из одного дебаркадера. Домов посёлка не было видно за высоким берегом. Следующий теплоход на остановку приходил через полтора часа. Леонид зарегистрировал билеты, и они пристроились на лавочке. Олю трясло. Она прилегла, положив голову Леониду на колени. Он прикрыл её курткой и тихо баюкал. Через назначенные полтора часа они сели на подошедший теплоход. Оля сразу же завернулась в одеяло, сказала, что уже спит, и оставила Лёньку размышлять об их судьбе одного.

Лёньку тоже кочевряжило. Получив адреналина сверх всякой нормы, ему не спалось, и он вышел на палубу. То, что он принял быстрое решение сойти и сесть на другой теплоход, было поступком, достойным мужчины. Круто пьяные и, по их мнению, обиженные, начали бы разбираться с обидчиком. А Оля ещё почему-то боялась, как бы он им крупно не навредил. Не за то беспокоилась, что ему достанется, а за них. Было в этом всё непонятно Леониду. Но с ментами у него встреч ещё не было, и он не хотел начинать встречи с ними вместе с Олей. Он курил на палубе. Впереди обозначилась пристань и теплоход у причала. Его теплоход причалил к борту стоящего и Леонид увидел, что это их первый теплоход, на борту которого ему пришлось быть очень счастливым и очень драчливым. На пристани менты усаживали в воронок одного за другим троих мужиков. На параллельной палубе проходил знакомый боцман.

– Что у вас случилось?

– А!? Ты прав был, студент. Не прошло и полчаса, как вы сошли, эта братва пришла в себя, поддала в топку ещё водчонки для наглости и отправилась искать тебя. А ражий детина и нож с собой прихватил. Самый настоящий бандитский финарь. Стучат во все каюты, рвут двери. На борту мат, грохот, детский плач. Мы с ребятами вышли, так они на меня: «Где боксёр? Сейчас из него жаркое делать будем». А потом на нас. Одному моему форменку рассёк. А дело как раз у пожарного щита было. Я схватил багор и по руке. Нож выпал, так я его, заразу, ещё по башке влупил. Потом связали, акт составили. А когда стали просить пассажиров акт подписать, все, как один, сволочи, по каютам разбежались. Ну да ладно. Если до суда дойдёт, вся команда в свидетели пойдёт.

– Про нас, надеюсь, не написали.

– Ума хватило. Капитан сначала морщился, но потом согласился про вас не упоминать. Им за один нож финский в достатке будет.

Лёнькин теплоход отдал швартовые, и пути кораблей разошлись. Воронка на пристани уже не было и по Лёнькиному размышлению всё заканчивалось хорошо. Леонид прошёл в каюту и, не раздеваясь, лёг на второй диванчик. Минутку он послушал ровное дыхание Оли и заснул, совершенно довольный собой.

VIII

Солнце ярко вливалось в окно каюты, когда Лёнька проснулся от нежного прикосновения к голове. Ему показалось, что ласковый ветерок пошевелил его волосы. Он открыл глаза. На его диванчике сидела Оля и гладила его по кончикам волос.

– Салют, милая!

– Доброе утро, милый.

– Какие мы с тобой милые, – не удержался Лёнька от обычных подначиваний над сюсюканьем.

– А что, нет! Вот и не буду тебя обласкивать. Лежи так, противный.

– Ладно, милая. У нас с тобой всё отлично.

– Я так рада, – сказала Оля, когда он посвятил её в продолжение ночных событий.

– А почему ты боялась за них, а не за меня.

– Я за них? Тебе это показалось.

– Тогда бреемся, чистимся и идём завтракать.

В ресторане клиентов не было. Две девушки – официантки скучали за столиком у бара. Далёкие пятидесятые – шестидесятые. Тогда не было специальных туристических рейсов по путёвкам и полным обслуживанием. Шли рейсовые теплоходы во все концы. И использовались они как водный пассажирский транспорт. Пассажиры с билетами туда и обратно запасались провиантом и напитками на весь маршрут и пополняли его при необходимости на стоянках. В ресторане питалась редкие командированные и такие же редкие пассажиры от пункта А до пункта Б. И потому, всё что ресторан выставлял в меню, готовилось по заказу. Для спешащих (Кому бы на теплоходе спешить? Разве что желающим опохмелиться), были консервированные закуски. Поэтому официантки заулыбались, увидев входящую парочку, которой не было при отплытии, и одна из них спросила —

– Кушать будем?

– Да! Мы выпьем шампанского и поедим по ломтику стерлядки – фри с жареным картофелем, – ответила Оля, скользнув быстрым взглядом на меню.

– Открой им шампанское, – попросила официантка подругу, – а я пойду, повара порадую.

Успокоившись оттого, что минуты гадости и часы тревоги закончились, Оля ворковала без остановки. Подняла бокал с шампанским и обняла Лёньку

– За победу! Знаешь, я никогда больше не буду смеяться над твоими «фонарями». Я думала, что твои занятия боксом это твоя забава. Я теперь буду целовать твои «фонари», чтобы они быстрее рассасывались. Дай потренируюсь. – И пригнув Лёнькину голову, поцеловала его в глаз. – А теперь выпьем, за нас выпьем.

– Так ты и руки мне будешь целовать. Посмотри, какие они пухленькие, ни одной костяшки не видно. Распухли после вчерашнего.

– О, мои милые руки. Они меня спасли. Я их целую.

Лёньку понесло.

– Ладно, графинюшка! Не надо целовать руки. Государь позволяет Вам выбрать мужа самой.

Конец ознакомительного фрагмента.